Я родился девятого июля 1928 года в областном городе Витебске, в Белоруссии

Вся моя многочисленная родня по линии матери Копыловой Раисы Васильевны состояла из четырех братьев и трех сестер, по линии отца: у него был один брат и одна сестра, они жили в Смоленске.

Все были большие мастера по пошиву разной одежды, по пошиву обуви, по изготовлению различных сувениров. Старший брат мамы Иосиф участник первой мировой войны, был награжден за храбрость георгиевским крестом, мой отец Ефим Давыдович 1901 года рождения участник гражданской войны. Младший брат моей мамы Федор Васильевич 1912 года рождения окончил летнюю школу в городе Луганске, прошел всю войну, окончил в звании полковника командиром авиа, штурмового полка, был кавалером пяти боевых орденов и многих медалей. Он похоронен в 1970 году с военным почестями Градском кладбище в Челябинске. Все мужчины моего рода воевали. Средний брат мамы пришел с войны с многочисленными ранениями и умер в Брянске, старший брат мамы Иосиф погиб в партизанском отряде, мой двоюродный брат Валентин, капитан-лейтенант, погиб на подводной лодке.

Мое детство проходило как обычно у всех ребят того времени.

Наша улица имени дипломата Воровского примыкала к речке Витьбе – это приток Западной Двины. На поляне, около реки гоняли мяч, сделанный из тряпок, летом купались в речке, ловили раков, около небольшой мельницы на реке. Играли в войну, делились на белых и красных. Ходили в кино, в Витебске было два кинотеатра. Особенно любили смотреть такие фильмы «Чапаев», «Щорс», «Веселые ребята», «Цирк» и другие. Но в 1937 году грянула беда- арестовали отца. Уже когда стал взрослым, узнал: оказывается на фабрике, где он работал на подсобном хозяйстве, разводили кроликов, чтобы лучше кормить рабочих. Рабочие дежурили на подсобном хозяйстве по графику. Во время дежурства моего отца умерли два маленьких кролика. При сдаче дежурства он сказал, что умерли два «сталинских бычка». Такие шутки в то время не прощали. Отец был осужден на пять лет. Вернулся из заключения в 1949году, весь больной, после смерти Сталина его реабилитировали. Умер отец в 1961 году, ему было 60 лет.

 Начались трудные годы. Маму несколько раз хотели арестовать как жену «врага народа», а меня и младшего брата хотели отдать в детдом. Мама работала инструктором по пошиву военного обмундирования. Она была коммунистом. За нее вступился весь коллектив фабрики. В школе было много детей, чьи отцы были репрессированы. Были многочисленные драки, когда таких ребят обзывали «детьми врагов народа».

Наступило лето 1941 года, в городе как-то стали нарастать тревоги, появилось много военных, чувствовалась напряженность. Мама весь световой день находилась на работе, так как нужно было выполнять повышенный план по пошиву военной одежды.

И вот грянут день 22 июня 1941 года. Война. Как неожиданно и мгновенно обрушилась мирная жизнь. 23 июня во многих дворах раздавались плач и рыдание женщин, так как почтальоны приносили повестки, началась мобилизация. И в этот же день появился первый самолет, который разбросал листовки с заявлением, немецкая армия несет народам России освобождение от « большевистского рабства». Мы, пацаны, по просьбе милиции собирали эти листовки, с криками «Гитлер капут» сжигали их.

 Немецкая армия приближалась к Витебску, началась эвакуация заводов, фабрик, разных организаций, архивов. Над городом шел дым от сжигания всего того, что не могли увезти. Начались сильные бомбежки, немецкие самолеты старались уничтожить два больших моста через Западную Двину, но наши зенитчики их отбивали. Шестого июля 41 года мама пришла рано с работы. И сказала, что фабрика уезжает вместе с рабочими на восток. Седьмого июля, собрав немного вещей, мы пошли на вокзал. Когда стали выходить из дома (а у нас в кадке рос большой фикус) и я полил фикус в последний раз, что-то так больно кольнуло в груди, я заплакал – понял, что больше сюда не вернусь никогда.

Перед тем, когда мы собрались уезжать, мама договорилась, что с нами уедут семьи старшего брата и двух сестер. Оставалось до отъезда два часа, а их нет. Тогда мама послала меня сбегать и узнать в чем дело, а все они жили на окраине города в своем доме. Когда я прибежал на место, то дома нет, а осталась дымящаяся воронка. Бомба попала в дом, все погибли. Когда я вернулся на вокзал и все рассказал, моя мама очень плакала. После этого она поседела. И вот седьмого июля, вечером наш эшелон двинулся в далекий путь. А девятого в Витебск ворвались немецкие танки.

Только отъехали от Витебска, на разъезде в 40 км. поезд стал, там скопилось три эшелона, один с ранеными с фронта, один эшелон с военными ехал на фронт, и один наш эшелон. Началась страшная бомбежка, бомбы падали на эшелоны, хотя на крышах вагонах с ранеными были нарисованы красные кресты. Но фашистов это не останавливало, бегущих из вагонов расстреливали из пулеметов. Моя мама с братом упали в канаву с водой, а я залез под вагон, так мы случайно остались живы. Я оказался под вагоном с военными, я очень просил взять меня на фронт. Но, увы, - солдат отвел меня к нашему эшелону. От мамы мне, конечно, досталось. От нашего состава при бомбежках сгорели два вагона с готовой военной одеждой. Хорошо, что вагон со швейным оборудованием остался цел. В пути наш эшелон часто подвергался бомбежкам при налете самолетов, поезд останавливался, паровоз уходил вперед, старший по эшелону говорил, чтобы из вагонов никто не выходил, чтобы немцы подумали, что людей в вагонах нет.

При подъезде к г. Великие Луки ночью, поезд встал среди густого леса, впереди был взорван путь. Подошли какие-то военные, вызвали старшего по эшелону и заявили, если через два часа не уедите, то тут появятся немецкие танки. И вот вместе с паровозной бригадой мы, пацаны, под их руководством, разобрали две рельсы сзади эшелон и перетащили их вперед, где паровозная бригада кое-как смонтировали путь, и эшелон поехал дальше.

На седьмые сутки наш эшелон доехал до Рыбинска Ярославской области. Там нас накормили, мы кое-как помылись. Заболел брат после того, как во время бомбежки он пролежал больше часа в канаве с холодной водой. Еле живого его довезли до Казани, где его на машине скорой помощи увезли в больницу. Эшелон ушел на Урал, а мы остались в Казани, пока не выздоровел брат(у него обнаружился плеврит) Затем мы поехали в Свердловскую область. Оказались в деревне Заляге Ирбитского района. Это глушь, тайга, до железной дороги – 25 километров. Мамину швейную фабрику начали обустраивать в какой-то заброшенной конюшне.

Деревня Заляга расположена на стыке двух рек: река Ляга и Ирбитка. Двадцать километров от железной дороги, кругом непроходимая тайга, на небольших полянах сеяли рожь, горох, коноплю, сажали картошку, капусту, морковь. Мужики почти все ушли на войну, все сельскохозяйственные работы делали женщины, дети и старики. Несколько раз приходилось сталкиваться с волками, один раз с медведем. С августа 1941 началась моя колхозная жизнь. Я пошел в колхоз пасти овец. Пошли военные годы, освоил все сельскохозяйственные работы, в 15 лет, после окончания 7-го класса, окончил курсы трактористов, а затем работал на тракторе до 1945 года.

В августе 1945 года я добровольно через военкомат был направлен, по совету моего дяди, летчика, в летное училище г. Вольска Саратовская обл. По окончанию училища в 1948 году я был направлен на место службы в Прикарпатский военный округ, в г. Львов, в 3 гвардейский краснознаменный Ростов-Донской истребительный авиационный полк. В 1950 г. полк перебазировался в Московский район, ПВО в городе Орел.

В 1950 году началась Корейская война. И я, вместе с 3 летчиками, был направлен в город Ярославль, где формировался 735-й авиаполк. После переучивания в 1952году полк был погружен в эшелон и направлен со специальным заданием, в правительственную командировку в КНР. Шел наш эшелон секретно: параллельно нашему курсу, с двух сторон от нас, скрывая наше передвижение, двигались два товарных состава. На границе с Китаем, нас переодели в корейскую военную форму, сделали массу прививок от тропических болезней, мы подписались об уголовной ответственности за разглашении военной тайны. И наш эшелон ночью в тайне поехал вглубь Китая, под г. Мугден. Там мы приняли самолеты МИГ-15 с корейскими опознавательными знаками. Конечно, бытовые условия были плохими. Спать приходилось под марлевыми шатрами, для защиты от полчищ комаров. После поставленной боевой задачи охранять от налетов американской авиации электростанцию, железную дорогу, ж/д мост и автомобильный мост, мы встали на боевое дежурство. Наш полк был включен в 74-й авиационный корпус, которым командовал генерал Красовский.

В многочисленных воздушных боях, при защите порученных нам объектов, наша дивизия, куда входил наш 735-й полк сбил 88 самолетов (летающих крепостей Б- 29). Я сам тоже сбил один, и три - в группе.

Полтора года мы находились в постоянно боевой готовности, постоянные тревоги и днем, и ночью. Все это выматывало физически, и было тяжело психологически. В июле 1953 года было заключено перемирие между КНДР и Южной Кореей. Но наш 735-й авиаполк еще задержали до декабря 1954 года- мы учили китайских и корейских летчиков летать на реактивных самолетах.

Затем мы подарили самолеты и все оборудование, что у нас было, нашим китайским друзьям. Много лет материалы по Корейской войне были засекречены, мы, участники этой войны не имели права говорить, где мы были и что там делали. Только через 30 лет нам вручили документы и заслуженные награды. Я был награжден орденом «Красного знамена», медалью за «Боевые заслуги» и китайским орденом «Красных знамен», медалью «Ветеран  Корейской войны».

 А тогда, после окончания войны, полк был отправлен в Советский Союз в город Самарканд в Узбекистане. Там мы переучивались на новые самолеты МИГ–17 «Ф». Во время одного учебного полета произошла авария – разгерметизировалась кабина моего самолета. Позже выяснилось, что это был заводской дефект. Я на время потерял сознание, меня оглушил резкий хлопок при резкой смене давления, все-таки смог как-то посадить самолет. 1,5 месяца лежал в госпитале – потерял слух, мучили головные боли. При прохождении медицинской комиссии от летной работы я был отстранен. На два года мне дали инвалидность по слуху. Я приехал домой в звании капитана к родителям в Челябинск. Устроился работать на завод имени Серго Орджоникидзе, сейчас это завод «Станкомаш». Быстро освоил работу на токарных, фрезерных, сверлильных, строгальных станках. Работал мастером, начальником механического участка. На заводе отработал больше 25-ти лет. За многолетние труды был награжден многими грамотами, знаками, медалями. Во время работы на заводе закончил вечерний политический института, факультет международных отношений. Обзавелся семьей, у меня 3 дочери.

Старшая Ирина – профессор, работает в ЮРГУ. Средняя Алевтина – кандидат физико-математических наук, работает там же. Младшая Юля – психолог, работает в школе. У всех семьи. У меня один внук, две внучки и одна правнучка.

В настоящее время работаю на общественных началах в Совете ветеранов района Заречье-1. Мы занимаемся воспитанием подрастающего поколения в духе патриотизма и любви к Родине. По поручению совета ветеранов бываю, как и другие члены совета, в школах 25-ой, 87-ой и 104, в детских садах, где рассказываю ребятам о войне, о важнейших событиях в стране и в мире.

Воспоминания Зароготского Виктора Ефимовича записали и обработали Кригер Е. (6-в), Н.(9-а)